Сохранить возможность стать мамой
Я всегда ответственно относилась к своему здоровью – планово, в рамках скрининга, ходила на прием к гинекологу. Мне было 28, когда я пришла на очередной осмотр – ничего не предвещало беды, я как всегда сдала мазки. Но после получения результатов гинеколог сказала, что у меня дисплазия шейки матки на ранней стадии – нужно сделать конизацию, чтобы потом не возник рак… Конечно же, я сделала конизацию – зачем ждать? И сразу забыла об этом – ничего страшного же не случилось. Но через неделю мне позвонила врач со словами, что у меня «очень плохой рак» и нужно срочно ехать на прием
«Очень плохой рак»? Наша героиня сразу подумала о том, что всё уже потеряно, стадия запущенная. Когда Виктория узнала о своем диагнозе, ее бабушка проживала свои последние дни – она погибла из-за распространенного рака яичников. Сразу после похорон девушка начала обследование и подготовку к своему лечению.
Всё случилось будто в один день. На меня сильно повлияло то, что мой близкий человек, моя бабушка, умерла от рака практически в тот же день, когда я сама узнала о том, что болею. Бабушка до последнего не говорила о том, что чувствует себя плохо, а когда обратилась к врачу, было уже слишком поздно. Но я решила взять себя в руки, сдала кучу анализов – врачи в моем городе сказали, что хоть у меня и I стадия рака шейки матки, мне удалят все «женские» органы, иначе будет ненадежно… Но я решила обратиться в Москву, за вторым мнением – в НМИЦ Блохина
Виктория обратилась в Онкоцентр 2 года назад – тогда ей было 28 лет. Молодая женщина, которая еще не успела родить ребенка. – комментирует Алексей Шевчук, к.м.н., заведующий отделением онкогинекологии НМИЦ Блохина. – Наша задача заключалась в том, чтобы провести радикальную операцию, при этом сохранив репродуктивную функцию. В нашем центре существует множество органосберегающих технологий, в том числе, оригинальных методик хирургических вмешательств
В «классическом» варианте лечения рака шейки матки женщинам с таким диагнозом показано полное удаление яичников, матки и маточных труб. Чаще всего врачи действительно предлагают пациенткам, у которых уже есть дети, именно этот план операции. Но онкогинекологи НМИЦ Блохина всегда подходят к лечению индивидуально.
Говоря об органосберегающем лечении, далеко не во всех клиниках есть опыт проведения подобных операций – они являются особенно сложными с технической точки зрения. Мы не сможем выполнить органосохранящее вмешательство, если опухоль в шейке матки превышает 2 см. Новообразование у Виктории как раз находилось на грани этого размера. Во время операции нам удалось полностью удалить шейку матки, околошеечную клетчатку и лимфоузлы, находящиеся в малом тазу. При этом мы сохранили тело матки, яичники и маточные трубы. Вмешательство мы проводили двумя доступами – лапароскопическим и влагалищным. Благодаря такому подходу, мы смогли удалить опухоль, окружающие ее ткани, при этом сохранив нашей пациентке возможность в будущем родить ребенка
В Онкоцентре меня направили к Алексею Шевчуку, который на приеме сказал, что можно сделать органосохраняющую операцию! Алексей Сергеевич не давал обещаний, но сказал, что сделает все возможное, чтобы прооперировать только шейку матки, а остальное оставить. На госпитализацию меня пригласили перед самым Новым годом. На операцию ехала со спокойным сердцем, я уже была готова ко всему. В мыслях было всего два варианта – сохранят органы или нет, но вылечат в любом случае. Не может быть иначе. Сутки, пока лежала в палате в ожидании операции, занималась планированием – чем я займусь, когда вылечусь? По работе, по ремонту квартиры, по путешествиям… Планирование успокаивает. Операция шла 5 часов. А как очнулась, сразу спросила «Все сохранили?», в ответ услышала заветное «Да»
Помощь молодым пациенткам со злокачественными новообразованиями шейки матки не заканчивается после успешно проведенной операции. У любого хирургического вмешательства есть последствия – пациентки отделения онкогинекологии, уже после лечения рака, относятся к группе «высокого риска» во время беременности. С самого начала врачи-онкологи «ведут» пациенток совместно с репродуктологами и акушерами-гинекологами, которые продолжают наблюдать за пациенткой и после выписки из Онкоцентра, и при планировании будущей беременности, и во время нее.
Тенденция к органосохраняющему лечению в онкогинекологии буквально «бежит семимильными шагами». Еще 15-20 лет назад мы крайне редко выполняли органосберегающие операции, а с коллегами из репродуктивной медицины мы почти не взаимодействовали. Сейчас все изменилось – мы очень активно сотрудничаем и на этапе лечения наших больных, и в послеоперационном использовании вспомогательных репродуктивных технологии. Но даже если органы не удалось сохранить, сегодня мы можем заранее сохранить яйцеклетки или даже эмбрионы, чтобы в будущем у женщины был свой ребенок
Уже два года, как я здорова, прохожу только контрольные обследования, – рассказывает Виктория. – И за эти пару лет я поменяла подход к жизни – раньше работала с утра до ночи, времени на отдых и маленькие радости вообще себе не давала. Сейчас у меня свободный график, намного чаще отдыхаю. Кстати, первым путешествием после операции стала поездка на Эльбрус! Раньше я постоянно гналась за чем-то, а жить не успевала. Очень страшно ничего толком за жизнь не увидеть. Теперь я это точно знаю
