«Мы одними из первых подключили гемодиализ в план лечения взрослых пациентов с остеосаркомой»
Кристине 41 год – она родом из Искитима, небольшого городка в Новосибирской области. У Кристины трое детей. Обычная жизнь простого человека – семья и работа, как говорит наша героиня. Полтора года назад Кристина упала – на ноге осталась большая гематома. Спустя полгода нога начала болеть – Кристина начала прихрамывать. Поначалу, как и многие, пила обезболивающие, но со временем они перестали помогать. Тогда женщина обратилась к врачу, который объяснил болевой синдром банальным растяжением и назначил стандартную консервативную терапию, отправив пациентку на физиотерапию и прогревания.
«На физиотерапию я ходила, но на прогревание сходила лишь раз – что-то внутри меня, возможно, моя интуиция, подсказало мне, что ходить не надо…, – рассказывает Кристина. – Спустя некоторое время познакомилась по работе с одним доктором – он заметил, что я хромаю – выслушал мои жалобы и сразу направил меня на КТ и МРТ. И вот, наконец, дело сдвинулось с мертвой точки. У меня обнаружили опухоль. Если бы не тот доктор, не знаю, сколько бы я еще ходила с этими болями и вообще, была бы я сейчас жива…»
Кристину направили в НМИЦ им. ак. Е.Н. Мешалкина – крупную клинику в Новосибирске, где есть профильные онкологи. После биопсии, по результатам которой нашей героине поставили диагноз «недифференцированная саркома», новосибирские врачи приняли решение о консультации с коллегами из Онкоцентра Блохина, поскольку на «Каширке» накоплен самый большой опыт лечения пациентов с заболеваниями этой группы. Кристину пригласили на лечение в Москву – в отдел опухолей костей, кожи и мягких тканей НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина.
«Кристина поступила в наше отделение с диагнозом «недифференцированная плеоморфная саркома кости» – это редкая опухоль, с которой мы боремся по протоколам лечения остеосаркомы – обе опухоли похожи между собой, – комментирует Анастасия Тарарыкова, к.м.н., врач-онколог отделения опухолей костей, кожи и мягких тканей Онкоцентра Блохина. – Коллеги из НМИЦ Мешалкина обратились к нам за консультацией по поводу предоперационной терапии, а затем направили Кристину к нам. Уже во время обследования мы выявили метастазы в легких, а при пересмотре гистологического материала выяснилось, что у нашей пациентки еще более редкая опухоль, чем мы думали, – не плеоморфная саркома кости, а высокозлокачественная гигантоклеточная опухоль. Гигантоклеточная опухоль кости – доброкачественное в 99% случаев новообразование, которое может давать «отсевы» в легкие, но их называют даже не метастазами, а имплантацией. Но существует всего 1% злокачественных гигантоклеточных опухолей – у Кристины именно такой случай».
В Онкоцентре Блохина сейчас проходит клиническая апробация – научное исследование, в рамках которого пациентам с диагнозом «остеосаркома» в возрасте от 25 до 40 лет проводят предоперационную химиотерапию по «детским» протоколам, когда лекарственное лечение проводят не двумя препаратами, а тремя, где третий – высокодозный метотрексат. Взрослый организм, в отличие от детского, с трудом выводит этот препарат из организма – со временем токсичность достигает критических значений. Врачам проходится бороться с нежелательным эффектами, откладывать сначала лекарственное, а затем и хирургическое лечение. Такая реакция на метотрексат связана с тем, что у взрослых пациентов не так много резервов в организме – и по костному мозгу, и по другим органам. Но врачи Онкоцентра нашли способ, как эффективно справиться с побочными эффектами такого высокодозного лечения – гемодиализ.
«Проведение высокодозной химиотерапии взрослым пациентам с остеосаркомой – непростая задача, выполнить которую можно только в крупных центрах, где работает большая команда специалистов разных профилей, – объясняет Анастасия Алексеевна. – В рамках нашего исследования мы вводим взрослым пациентам те же дозы препаратов, что и детям, но как только мы видим замедление в выведении метотрексата, то сразу подключаем гемодиализ, который позволяет вывести повреждающие организм продукты-метаболиты, сохранив при этом лекарственный эффект препарата. Помимо гемодиализа нашим пациентам требуется серьезная сопроводительная терапия, над постоянным улучшением которой мы работаем с самого начала нашего клинического исследования – уже три года – за это время лечение по «детскому» протоколу прошли 18 пациентов. Об эффектах говорить еще рано – должно пройти еще 2-3 года, чтобы мы могли сделать выводы, но уже сейчас мы можем говорить о том, что режим высокодозной химиотерапии для взрослых пациентов с остеосаркомой не опасен».
«Уже 4 месяца я прохожу здесь химиотерапию – конечно, неприятные побочные эффекты есть, но я прекрасно осознаю, что они временные, – продолжает Кристина. – Например, тот же стоматит, как у ребятишек – рот пополоскала, таблетки приняла – все прошло. Так и с другими «побочками» – 2-3 дня и жить уже можно!»
Врачи наблюдают у Кристины выраженный клинический ответ на лечение. Когда наша героиня только поступила в Онкоцентр, ее нога сильно болела и была значительно увеличена – сегодня ни того, ни другого симптома уже нет. На этой неделе Кристина завершила предоперационную химиотерапию, на следующей она пройдет плановый контроль, а через 3-4 недели ей выполнят операцию с установкой протеза. Уже после удаления опухоли врачи оценят лечебный патоморфоз – посмотрят, сколько опухолевой ткани погибло под воздействием лекарственного лечения. Если эффект будет выраженным, химиотерапию теми же препаратами продолжат. Анастасия Тарарыкова и ее коллеги верят в успех лечения – его первый этап Кристина успешно завершила.
«В перерывах между курсами я живу свою обычную жизнь, не зацикливаюсь на том, чтобы лежать и отдыхать, если честно, – с улыбкой говорит Кристина. – Гуляем с детьми, с мужем, занимаюсь домашними делами, в гости приходят друзья – все как всегда!»
«Мы первыми подключили гемодиализ в план лечения пациентов с остеосаркомой 25-40 лет, – подытоживает Анастасия Алексеевна. – Но сам вопрос проведения трехкомпонентной, а не двухкомпонентной химиотерапии взрослых мучает всех химиотерапевтов, специализирующихся на саркомах. В других странах тоже проводят подобные исследования, но выборка пациентов и тактики ведения пациентов там несколько другие, а гемодиализ еще не применял никто. Особенность нашего Онкоцентра заключается в том, что у нас есть все условия для лечения сложных категорий пациентов, в том числе и в рамках клинических исследований. У нас есть и терапевтическая реанимация, которая специализируется на помощи пациентам именно во время проведения лекарственного лечения, и отделение гемодиализа, и современные лаборатории со всеми необходимыми реактивами, и, конечно же, профессиональный средний медицинский персонал – нашим пациентам требуются особый уход и постоянный мониторинг состояния. Сейчас мы проводим высокодозную терапию пациентам до 40 лет, но в будущем планируем поднимать эту планку!»
«Когда узнала о диагнозе, испытала и страх, и шок, – делится наша героиня. – Сначала думала, что опухоль возникла из-за падения, но врачи объяснили, что это не причина появления заболевания – падение лишь ускорило ее проявление. Я пыталась найти причины, но не смогла. Думаю, каждому человеку нужно разное время, чтобы принять свой диагноз и понять, как с ним жить дальше. Я поняла это довольно быстро, благодаря моей семье и друзьям – расслабляться нельзя, нужно бороться, нужно лечиться! С таким настроем и продолжаю свой путь. И что таить, самая большая мотивация – это дети. Они сразу поняли, что их мама заболела – я от них ничего не скрывала, да и как скроешь – я передвигаюсь на костылях, нет волос. Но они знают, что я поправлюсь и все будет хорошо».
«На физиотерапию я ходила, но на прогревание сходила лишь раз – что-то внутри меня, возможно, моя интуиция, подсказало мне, что ходить не надо…, – рассказывает Кристина. – Спустя некоторое время познакомилась по работе с одним доктором – он заметил, что я хромаю – выслушал мои жалобы и сразу направил меня на КТ и МРТ. И вот, наконец, дело сдвинулось с мертвой точки. У меня обнаружили опухоль. Если бы не тот доктор, не знаю, сколько бы я еще ходила с этими болями и вообще, была бы я сейчас жива…»
Кристину направили в НМИЦ им. ак. Е.Н. Мешалкина – крупную клинику в Новосибирске, где есть профильные онкологи. После биопсии, по результатам которой нашей героине поставили диагноз «недифференцированная саркома», новосибирские врачи приняли решение о консультации с коллегами из Онкоцентра Блохина, поскольку на «Каширке» накоплен самый большой опыт лечения пациентов с заболеваниями этой группы. Кристину пригласили на лечение в Москву – в отдел опухолей костей, кожи и мягких тканей НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина.
«Кристина поступила в наше отделение с диагнозом «недифференцированная плеоморфная саркома кости» – это редкая опухоль, с которой мы боремся по протоколам лечения остеосаркомы – обе опухоли похожи между собой, – комментирует Анастасия Тарарыкова, к.м.н., врач-онколог отделения опухолей костей, кожи и мягких тканей Онкоцентра Блохина. – Коллеги из НМИЦ Мешалкина обратились к нам за консультацией по поводу предоперационной терапии, а затем направили Кристину к нам. Уже во время обследования мы выявили метастазы в легких, а при пересмотре гистологического материала выяснилось, что у нашей пациентки еще более редкая опухоль, чем мы думали, – не плеоморфная саркома кости, а высокозлокачественная гигантоклеточная опухоль. Гигантоклеточная опухоль кости – доброкачественное в 99% случаев новообразование, которое может давать «отсевы» в легкие, но их называют даже не метастазами, а имплантацией. Но существует всего 1% злокачественных гигантоклеточных опухолей – у Кристины именно такой случай».
В Онкоцентре Блохина сейчас проходит клиническая апробация – научное исследование, в рамках которого пациентам с диагнозом «остеосаркома» в возрасте от 25 до 40 лет проводят предоперационную химиотерапию по «детским» протоколам, когда лекарственное лечение проводят не двумя препаратами, а тремя, где третий – высокодозный метотрексат. Взрослый организм, в отличие от детского, с трудом выводит этот препарат из организма – со временем токсичность достигает критических значений. Врачам проходится бороться с нежелательным эффектами, откладывать сначала лекарственное, а затем и хирургическое лечение. Такая реакция на метотрексат связана с тем, что у взрослых пациентов не так много резервов в организме – и по костному мозгу, и по другим органам. Но врачи Онкоцентра нашли способ, как эффективно справиться с побочными эффектами такого высокодозного лечения – гемодиализ.
«Проведение высокодозной химиотерапии взрослым пациентам с остеосаркомой – непростая задача, выполнить которую можно только в крупных центрах, где работает большая команда специалистов разных профилей, – объясняет Анастасия Алексеевна. – В рамках нашего исследования мы вводим взрослым пациентам те же дозы препаратов, что и детям, но как только мы видим замедление в выведении метотрексата, то сразу подключаем гемодиализ, который позволяет вывести повреждающие организм продукты-метаболиты, сохранив при этом лекарственный эффект препарата. Помимо гемодиализа нашим пациентам требуется серьезная сопроводительная терапия, над постоянным улучшением которой мы работаем с самого начала нашего клинического исследования – уже три года – за это время лечение по «детскому» протоколу прошли 18 пациентов. Об эффектах говорить еще рано – должно пройти еще 2-3 года, чтобы мы могли сделать выводы, но уже сейчас мы можем говорить о том, что режим высокодозной химиотерапии для взрослых пациентов с остеосаркомой не опасен».
«Уже 4 месяца я прохожу здесь химиотерапию – конечно, неприятные побочные эффекты есть, но я прекрасно осознаю, что они временные, – продолжает Кристина. – Например, тот же стоматит, как у ребятишек – рот пополоскала, таблетки приняла – все прошло. Так и с другими «побочками» – 2-3 дня и жить уже можно!»
Врачи наблюдают у Кристины выраженный клинический ответ на лечение. Когда наша героиня только поступила в Онкоцентр, ее нога сильно болела и была значительно увеличена – сегодня ни того, ни другого симптома уже нет. На этой неделе Кристина завершила предоперационную химиотерапию, на следующей она пройдет плановый контроль, а через 3-4 недели ей выполнят операцию с установкой протеза. Уже после удаления опухоли врачи оценят лечебный патоморфоз – посмотрят, сколько опухолевой ткани погибло под воздействием лекарственного лечения. Если эффект будет выраженным, химиотерапию теми же препаратами продолжат. Анастасия Тарарыкова и ее коллеги верят в успех лечения – его первый этап Кристина успешно завершила.
«В перерывах между курсами я живу свою обычную жизнь, не зацикливаюсь на том, чтобы лежать и отдыхать, если честно, – с улыбкой говорит Кристина. – Гуляем с детьми, с мужем, занимаюсь домашними делами, в гости приходят друзья – все как всегда!»
«Мы первыми подключили гемодиализ в план лечения пациентов с остеосаркомой 25-40 лет, – подытоживает Анастасия Алексеевна. – Но сам вопрос проведения трехкомпонентной, а не двухкомпонентной химиотерапии взрослых мучает всех химиотерапевтов, специализирующихся на саркомах. В других странах тоже проводят подобные исследования, но выборка пациентов и тактики ведения пациентов там несколько другие, а гемодиализ еще не применял никто. Особенность нашего Онкоцентра заключается в том, что у нас есть все условия для лечения сложных категорий пациентов, в том числе и в рамках клинических исследований. У нас есть и терапевтическая реанимация, которая специализируется на помощи пациентам именно во время проведения лекарственного лечения, и отделение гемодиализа, и современные лаборатории со всеми необходимыми реактивами, и, конечно же, профессиональный средний медицинский персонал – нашим пациентам требуются особый уход и постоянный мониторинг состояния. Сейчас мы проводим высокодозную терапию пациентам до 40 лет, но в будущем планируем поднимать эту планку!»
«Когда узнала о диагнозе, испытала и страх, и шок, – делится наша героиня. – Сначала думала, что опухоль возникла из-за падения, но врачи объяснили, что это не причина появления заболевания – падение лишь ускорило ее проявление. Я пыталась найти причины, но не смогла. Думаю, каждому человеку нужно разное время, чтобы принять свой диагноз и понять, как с ним жить дальше. Я поняла это довольно быстро, благодаря моей семье и друзьям – расслабляться нельзя, нужно бороться, нужно лечиться! С таким настроем и продолжаю свой путь. И что таить, самая большая мотивация – это дети. Они сразу поняли, что их мама заболела – я от них ничего не скрывала, да и как скроешь – я передвигаюсь на костылях, нет волос. Но они знают, что я поправлюсь и все будет хорошо».
