Обновлено:
31.03.2023
«Я никогда не думала, что рак может прийти в мою семью, тем более – к моему малышу»
31 марта 2023
В общественном сознании рак – болезнь пожилых, детский рак – редкость, а о том, что злокачественное новообразование может появиться у новорожденного, знают очень немногие. Чуть больше года назад в Онкоцентре Блохина открылось отделение неонатальной онкологии, где врачи помогают малышам до года жизни. Лечение таких маленьких пациентов требует особых хирургических техник и чрезвычайно бережного, но максимально эффективного лекарственного лечения.
Осенью 2022 года в Детский институт Онкоцентра Блохина приехал Максим Кузнецов – тогда ему еще не исполнилось и одного месяца. Мы познакомились с Максимом и его мамой в день выписки - он возвращается домой, к своей любящей семье. Особенно Максима ждал старший брат - ему 8 лет, и он знал, что у братика есть «штука», которую врачам нужно убрать. «Ее уберут и у Макса все будет хорошо?», - каждый день по видеосвязи спрашивал он у мамы.
«Мой первый ребенок был очень спокойный, – с улыбкой рассказывает мама Максима, Ксения. – Максим же очень непоседливый. В реанимации нам было тяжело даже не из-за его плохого самочувствия, а потому что нужно было просто лежать, а он этого не любит. Мы с врачами пытались сделать из него примерного реанимационного ребенка, но он отчаянно протестовал. Я очень переживала, но он боец».
По словам Ксении, беременность протекала спокойно, будущая мама чувствовала себя хорошо. Роды прошли в 39 недель, на удивление легко – Ксения такого даже не ожидала. Малыш родился сильным, все были анализы в норме. На третий день их должны были выписывать, но перед этим сделали ребенку полное УЗИ - исследовали голову, сердце, брюшную полость. Тогда-то у Максима и обнаружили забрюшинное новообразование. «О таком я даже и подумать не могла, – делится Ксения, – тем более беременность была хорошей. Я никогда не думала, что рак может прийти в мою семью, тем более – к моему малышу. Я видела по телевизору про заболевших детишек, но не могла даже представить, что заболеть может мой ребенок».
Сначала Ксению с Максимом положили в больницу в родном Ярославле – обследовали и решали, что делать дальше, ведь лечение опухолей у новорожденных требует особенного оборудования и, главное, профильных специалистов. Врачи региональной больницы направили запрос на телемедицинскую консультацию в крупнейшие онкологические центры России – специалисты НМИЦ Блохина откликнулись первыми. Максим и его мама полетели в Москву.
«Когда мы приехали на Каширку, нам сказали, что скорее всего нужно будет оперироваться, – продолжает Ксения. – Но дело в том, что такие опухоли зачастую у детей проходят сами или существенно сокращаются. Хирурги долго взвешивали все за и против – помимо возраста Максима, врачи учитывали то, что опухоль располагалась в сложном для операции месте. Наконец, нас решили отпустить подрасти, ведь когда мы попали в Блохина Максиму еще не было даже месяца. Нас отпустили под наблюдение – мы жили в гостинице прямо при Онкоцентре, за счет больницы – ничего не платили! Ходили на обследование два раза в неделю, опухоль начала сокращаться и нас отпустили на месяц домой. В Ярославле мы делали плановое УЗИ, но в какой-то момент образование перестало сокращаться, а затем начало расти. Стало понятно – операции не избежать. Да, я понимала, что есть риски, но жить с этой опухолью и думать, что же будет с ребенком – невероятно тяжело. Мы приехали в Блохина, и практически сразу нас прооперировал доктор Анатолий Казанцев».
«Сегодня – 10-ый день после операции, нам наконец сняли швы! – с улыбкой говорит мама нашего маленького пациента. – Максим чувствует себя отлично и ведет себя как всегда очень активно. Как раз перед нашим с вами разговором мы получили результаты послеоперационных исследований – все чисто, мы едем домой!»
«Такие новообразования можно обнаружить с помощью УЗИ еще пренатально, то есть, до рождения, – комментирует Анатолий Казанцев, заведующий отделением неонатальной онкологии Блохина, врач-детский онколог. – Если еще на пренатальном этапе замечают какую-то патологию, уже после рождения начинают обследовать более детально – делают УЗИ всего тела, компьютерную томографию и МРТ. Максиму провели такую диагностику и сразу направили к нам».
Опухоль была довольно большая, сдавливала подковообразную почку и, оттесняя ее, была очень интимно (тесно) спаяна с нижней полой веной – именно это во время хирургического вмешательства представляло особую техническую сложность.
Сначала мы предположили, что новообразование у Максима еще может сократиться – у детей возрастом до полугода бывают случаи, когда опухоль сокращается самостоятельно, а мы, врачи, только наблюдаем. Но со временем опухоль у мальчика начала расти, что стало прямым показанием к операции. Мы провели послеоперационное молекулярно-генетическое исследование опухоли, и по его результатам Максиму не требуется дальнейшее лекарственное лечение – он здоров и может ехать домой. Дальше – счастливая жизнь и динамическое наблюдение».
«Меня поддерживала вся семья – мы всегда были на связи и с мужем, и с мамой, и с сестрой, и со свекровью. Мы все сплотились. Такая поддержка просто необходима – ко мне приходил психолог, но у меня не было слов, чтобы описать свои чувства – боль и тревогу. Сейчас мы просто счастливы, что все плохое – позади, и совсем скоро вся наша семья снова будет вместе».
Осенью 2022 года в Детский институт Онкоцентра Блохина приехал Максим Кузнецов – тогда ему еще не исполнилось и одного месяца. Мы познакомились с Максимом и его мамой в день выписки - он возвращается домой, к своей любящей семье. Особенно Максима ждал старший брат - ему 8 лет, и он знал, что у братика есть «штука», которую врачам нужно убрать. «Ее уберут и у Макса все будет хорошо?», - каждый день по видеосвязи спрашивал он у мамы.
«Мой первый ребенок был очень спокойный, – с улыбкой рассказывает мама Максима, Ксения. – Максим же очень непоседливый. В реанимации нам было тяжело даже не из-за его плохого самочувствия, а потому что нужно было просто лежать, а он этого не любит. Мы с врачами пытались сделать из него примерного реанимационного ребенка, но он отчаянно протестовал. Я очень переживала, но он боец».
По словам Ксении, беременность протекала спокойно, будущая мама чувствовала себя хорошо. Роды прошли в 39 недель, на удивление легко – Ксения такого даже не ожидала. Малыш родился сильным, все были анализы в норме. На третий день их должны были выписывать, но перед этим сделали ребенку полное УЗИ - исследовали голову, сердце, брюшную полость. Тогда-то у Максима и обнаружили забрюшинное новообразование. «О таком я даже и подумать не могла, – делится Ксения, – тем более беременность была хорошей. Я никогда не думала, что рак может прийти в мою семью, тем более – к моему малышу. Я видела по телевизору про заболевших детишек, но не могла даже представить, что заболеть может мой ребенок».
Сначала Ксению с Максимом положили в больницу в родном Ярославле – обследовали и решали, что делать дальше, ведь лечение опухолей у новорожденных требует особенного оборудования и, главное, профильных специалистов. Врачи региональной больницы направили запрос на телемедицинскую консультацию в крупнейшие онкологические центры России – специалисты НМИЦ Блохина откликнулись первыми. Максим и его мама полетели в Москву.
«Когда мы приехали на Каширку, нам сказали, что скорее всего нужно будет оперироваться, – продолжает Ксения. – Но дело в том, что такие опухоли зачастую у детей проходят сами или существенно сокращаются. Хирурги долго взвешивали все за и против – помимо возраста Максима, врачи учитывали то, что опухоль располагалась в сложном для операции месте. Наконец, нас решили отпустить подрасти, ведь когда мы попали в Блохина Максиму еще не было даже месяца. Нас отпустили под наблюдение – мы жили в гостинице прямо при Онкоцентре, за счет больницы – ничего не платили! Ходили на обследование два раза в неделю, опухоль начала сокращаться и нас отпустили на месяц домой. В Ярославле мы делали плановое УЗИ, но в какой-то момент образование перестало сокращаться, а затем начало расти. Стало понятно – операции не избежать. Да, я понимала, что есть риски, но жить с этой опухолью и думать, что же будет с ребенком – невероятно тяжело. Мы приехали в Блохина, и практически сразу нас прооперировал доктор Анатолий Казанцев».
«Сегодня – 10-ый день после операции, нам наконец сняли швы! – с улыбкой говорит мама нашего маленького пациента. – Максим чувствует себя отлично и ведет себя как всегда очень активно. Как раз перед нашим с вами разговором мы получили результаты послеоперационных исследований – все чисто, мы едем домой!»
«Такие новообразования можно обнаружить с помощью УЗИ еще пренатально, то есть, до рождения, – комментирует Анатолий Казанцев, заведующий отделением неонатальной онкологии Блохина, врач-детский онколог. – Если еще на пренатальном этапе замечают какую-то патологию, уже после рождения начинают обследовать более детально – делают УЗИ всего тела, компьютерную томографию и МРТ. Максиму провели такую диагностику и сразу направили к нам».
Опухоль была довольно большая, сдавливала подковообразную почку и, оттесняя ее, была очень интимно (тесно) спаяна с нижней полой веной – именно это во время хирургического вмешательства представляло особую техническую сложность.
Сначала мы предположили, что новообразование у Максима еще может сократиться – у детей возрастом до полугода бывают случаи, когда опухоль сокращается самостоятельно, а мы, врачи, только наблюдаем. Но со временем опухоль у мальчика начала расти, что стало прямым показанием к операции. Мы провели послеоперационное молекулярно-генетическое исследование опухоли, и по его результатам Максиму не требуется дальнейшее лекарственное лечение – он здоров и может ехать домой. Дальше – счастливая жизнь и динамическое наблюдение».
«Меня поддерживала вся семья – мы всегда были на связи и с мужем, и с мамой, и с сестрой, и со свекровью. Мы все сплотились. Такая поддержка просто необходима – ко мне приходил психолог, но у меня не было слов, чтобы описать свои чувства – боль и тревогу. Сейчас мы просто счастливы, что все плохое – позади, и совсем скоро вся наша семья снова будет вместе».
