Выигрываем время! Что такое клиническая преемственность и как это работает?

Сорок с лишним лет трудового стажа 75-летний москвич Юрий Аврамов крутил баранку – то таксистом, то водителем большегрузного автомобиля. Несколько лет, ещё в советское время – отработал на КАМАЗах в Ираке и Алжире. Подъём в четыре утра, рабочий день с пяти до полудня, спасение в термосе со льдом. После двенадцати дня командированные вместе с аборигенами прятались по домам – жара доходила до 60 градусов по Цельсию. – Если б в руках был мобильный телефон, сколько бы интересных фото сделал, – сетует Юрий Владимирович, – вся экзотика осталась только в памяти.

– С того света возвращался трижды, – рассказывает пенсионер Аврамов. – В 2005-м году, когда удалили поражённую раком почку, в 2020-м, когда два месяца провалялся с ковидом – 78% поражения лёгких, и в мае 2021-го, когда со мной стало происходить что-то совершенно невероятное. Отёк был таким, что глаза совсем заплыли, превратились в узкие щёлки, стал задыхаться. А началось всё в феврале. Тоже не хватало воздуха, родные вызвали скорую. В больнице откачали 4 литра жидкости из плевры. Стало полегче. Через 10 дней – ещё полтора литра. После обследования узнал свой диагноз – мелкоклеточный рак лёгкого 4 стадии.

– Рак лёгкого такая штука – его всегда связывают с курением – уточняет Юрий Аврамов, – и если вам интересно, курильщик я или нет, то курил в молодости, не курю уже 40 лет. Бросил в 1986-м, когда жена попала в больницу. Мы курили с ней вдвоём. А после болезни ей курить расхотелось, ну и я решил бросить из чувства солидарности. Поначалу было трудно, но перетерпел.

– 27 мая родственники привезли к нам пациента в инвалидной коляске, – говорит старший научный сотрудник, врач отделения радиотерапии Пётр Булычкин. – Состояние его было тяжёлым – сильный отёк лица, шеи, рук. Цианоз – синюшность кожных покровов. Выраженная дыхательная недостаточность, одышка, слабость, дисфагия – затруднение прохождения пищи, некоторая дезориентация во времени и пространстве. Законченная картина синдрома сдавления опухолью верхней полой вены. Подключили инструментальные методы диагностики – рентген, КТ, УЗИ. Провели мультидисциплинарный консилиум, в котором приняли участие не только врачи-радиотерапевты, но и химиотерапевты, хирурги, диагносты, патоморфологи. Определились с тактикой.

Плавно начав с противоотёчных мероприятий, на второй день врачи приступили к лучевой терапии. У радиологов есть отработанные режимы лечения для больных в таком состоянии. Физическая природа фотонов, трансформирующаяся в химические процессы внутри опухолевых клеток, запускает биологические процессы, которые приводят к повреждению опухолевой клетки, и соответственно, к уменьшению опухоли.

– Важно было в максимально сжатые сроки предупредить какие-то более грозные осложнения в ходе состояния синдрома сдавления верхней полой вены, которые привели бы к гибели пациента, – говорит Пётр Булычкин. – Опухоль дала хороший ответ на лучевую терапию, уменьшилась в объёме, в свою очередь, уменьшилась компрессия, т.е. сдавливание всех структур – пищевода, вены, трахеи. Состояние пациента заметно улучшилось. Мы готовы передать его в руки химиотерапевтов, чтобы они приступили к полноценному лекарственному лечению. В их умелых руках с подбором качественной, эффективной лекарственной терапии мы можем говорить о реальном продлении жизни пациента.

– Совсем худо было, – признаётся пенсионер, – то ли дело сейчас. Спасибо врачам, вытащили. Два раза в сутки прохожу лучевую, могу нормально ходить, а раньше один шаг и задыхался. Чувствую, что смогу помочь жене на даче, а там грибы пойдут – я заядлый грибник, у нас хороший лес на даче, грибов каких только нет. О плохом не хочу думать, жду, что внуки ещё порадуют правнуками.

В купировании состояния этого пациента принимали участие торакальные хирурги – это они ставили дренажи для удаления жидкости из плевральной полости, диагностическая группа, специалисты ультразвука, рентгеновской службы, – комментирует доктор Булычкин. – Он находился под наблюдением 24 часа в сутки. Там, где работает мультимодальная команда, объединённая идеей клинической преемственности, где есть единое понимание опухолевого процесса и, конечно, высокотехнологичное оборудование, даже в самых непростых ситуациях можно успешно справляться. Дело за химиотерапевтами, это они капитаны корабля в лечении этого пациента.

Истории блестящих побед команды наших врачей стали уже привычными, но иногда блестящая победа выглядит так – мы выигрываем время! У героя нашего рассказа – мелкоклеточный рак лёгкого 4 стадии с метастазами в плевре и множественными поражениями лимфоузлов – состояние, не внушающее оптимизма. Но! – Мелкоклеточный рак легкого – это опухоль, чувствительная к лекарственному лечению, – говорит старший научный сотрудник химиотерапевтического отделения № 17 Онкоцентра Елена Реутова, – однако для того, чтобы противоопухолевый эффект реализовался, нужен хотя бы небольшой запас времени, который мы и получили благодаря лучевой терапии. – Также важен соматический статус пациента – то, как он себя чувствует, может ли полноценно питаться, – продолжает Елена Валерьевна, – Лучевая создала более благоприятные условия для проведения химиотерапии.