Обновлено:
29.07.2024
«Важна не только продолжительность жизни наших пациентов, но и ее качество», – Марина Черных
8 ноября 2022
8 ноября – Всемирный день радиолога. О том какие новые технологии лучевой терапии предлагают радиологи своим пациентам мы поговорили с заместителем директора по лечебной работе НИИ клинической и экспериментальной радиологии НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина.
– Марина Васильевна, что нового появилось в арсенале радиологической службы Онкоцентра за последние годы?
– Сегодня, учитывая спектр современного оборудования, который нам доступен, мы стали обладателями нескольких уникальных технологий. В первую очередь, речь о стереотаксической лучевой терапии (или стереотаксической радиохирургии), которая позволяет всего за 1-5 сеансов доставить к опухоли высокие дозы облучения, достаточные для того, чтобы результат был сравним с радикальным хирургическим вмешательством. При этом у нас существенно расширились показания для стереотаксического облучения метастатических процессов. К примеру, мы активно выполняем стереотаксическую терапию пациентов с метастазами в печени, легких и лимфоузлах. Уже рутинной процедурой стал Стереотаксис головного мозга. Еще несколько лет назад при метастазах в головной мозг мы проводили облучение всего головного мозга, что не могло не сказываться на когнитивных функциях. Сейчас, при ряде нозологий, мы облучаем прицельно только метастазы, и наши пациенты не теряют качество жизни даже через 5-10 лет после прохождения терапии.
Еще одним прорывом в лучевой терапии стало лечение первичного раннего рака легкого у пациентов, которым противопоказаны хирургические вмешательства из-за сопутствующей патологии. Раньше онкологам было нечего им предложить,кроме паллиативной помощи, а теперь у нас есть стереотаксическая лучевая терапия. За несколько сеансов мы даем полноценную радикальную дозу, и по данным современных исследований это эквивалентно радикальному хирургическому вмешательству.
– На что ориентируются современные врачи, как изменилась эффективность лечения за последние годы?
– Сегодня мы думаем не только о продолжительности жизни, но и о ее качестве. Раньше лучевая терапия была сопряжена с большим количеством осложнений и лучевых повреждений – сейчас ситуация изменилась коренным образом. Например, благодаря системе респираторного гейтинга (4D планирование, синхронизация с актом дыхания), аппарат срабатывает только в определенной фазе дыхания – это помогает значительно снизить лучевую нагрузку на здоровую часть легкого или мы можем полностью защитить сердце, когда облучаем левую молочную железу. При выполнении радикальных курсов лучевой терапии органов малого таза – допустим, анального канала, мы используем интенсивно модулированную лучевую терапию, которая позволяет защитить здоровые органы и ткани.
В целом, вся лучевая терапия сейчас очень персонализирована – для каждого пациента врачи выбирают план лечения не «по шаблону», а индивидуально, с учетом анатомических особенностей и стадии болезни.
– Насколько быстро происходит развитие радиологических методов лечения?
– За последние годы вся онкология изменилась. Новое оборудовании для лучевой терапии, глобальная веха в подходах к системному лечению, таргетная и иммуно- терапия – все это в корне перевернуло подходы к лечению онкологических больных. Три кита, на которых стоит онкология – хирургия, химиотерапия и радиотерапия взаимосвязаны, а развитие каждого непосредственно влияет на эффективность лечения и продолжительность жизни. Могу с уверенностью сказать, что пациентам НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина доступна вся та лучевая терапия, которая доступна за рубежом. Все мировые протоколы внедрены в нашу ежедневную клиническую практику.
– Как обстоят дела с техническим оснащением?
– В рамках федеральной программы «Борьба с онкологическими заболеваниями» уже сделано очень многое. В регионах по всей стране произошло глобальное техническое переоснащение – закупили огромное количество техники. За период с 2019 по 2022 год в региональных медицинских организациях введено в эксплуатацию 139 установок дистанционной лучевой терапии, включая 91 линейный ускоритель. Теперь в каждом субъекте есть все необходимое. Современная лучевая терапия доступна всем пациентам, а если кому-то требуется уникальная технология, например, стереотаксическая лучевая терапия, то пациент всегда может приехать в федеральный центр.
– Недавно у вас в отделении впервые в России провели интраоперацонную терапию. В чем заключается ее отличие от того, что уже используется в других учреждениях?
– Интраоперационную лучевую терапию используют уже много лет во всем мире. Но раньше облучение в РФ в основной массе проводилось лечение с использованием рентгеновского облучения, мы же использовали интраоперационный линейный ускоритель электронов. То есть, во время операции мы облучаем именно электронами. У данного вида излучения больше глубина проникновения (4 см) и однородность дозы по сравнению с рентгеном. В результате мы получаем более глубокое распространение электронного пучка и более однородное покрытие, где нет «горячих» и «холодных» точек. Пока с применением этого метода мы работаем с при лечении рака молочной железы, в планах – саркомы, рецидивы рака прямой кишки и другие нозологии.
– Марина Васильевна, что нового появилось в арсенале радиологической службы Онкоцентра за последние годы?
– Сегодня, учитывая спектр современного оборудования, который нам доступен, мы стали обладателями нескольких уникальных технологий. В первую очередь, речь о стереотаксической лучевой терапии (или стереотаксической радиохирургии), которая позволяет всего за 1-5 сеансов доставить к опухоли высокие дозы облучения, достаточные для того, чтобы результат был сравним с радикальным хирургическим вмешательством. При этом у нас существенно расширились показания для стереотаксического облучения метастатических процессов. К примеру, мы активно выполняем стереотаксическую терапию пациентов с метастазами в печени, легких и лимфоузлах. Уже рутинной процедурой стал Стереотаксис головного мозга. Еще несколько лет назад при метастазах в головной мозг мы проводили облучение всего головного мозга, что не могло не сказываться на когнитивных функциях. Сейчас, при ряде нозологий, мы облучаем прицельно только метастазы, и наши пациенты не теряют качество жизни даже через 5-10 лет после прохождения терапии.
Еще одним прорывом в лучевой терапии стало лечение первичного раннего рака легкого у пациентов, которым противопоказаны хирургические вмешательства из-за сопутствующей патологии. Раньше онкологам было нечего им предложить,кроме паллиативной помощи, а теперь у нас есть стереотаксическая лучевая терапия. За несколько сеансов мы даем полноценную радикальную дозу, и по данным современных исследований это эквивалентно радикальному хирургическому вмешательству.
– На что ориентируются современные врачи, как изменилась эффективность лечения за последние годы?
– Сегодня мы думаем не только о продолжительности жизни, но и о ее качестве. Раньше лучевая терапия была сопряжена с большим количеством осложнений и лучевых повреждений – сейчас ситуация изменилась коренным образом. Например, благодаря системе респираторного гейтинга (4D планирование, синхронизация с актом дыхания), аппарат срабатывает только в определенной фазе дыхания – это помогает значительно снизить лучевую нагрузку на здоровую часть легкого или мы можем полностью защитить сердце, когда облучаем левую молочную железу. При выполнении радикальных курсов лучевой терапии органов малого таза – допустим, анального канала, мы используем интенсивно модулированную лучевую терапию, которая позволяет защитить здоровые органы и ткани.
В целом, вся лучевая терапия сейчас очень персонализирована – для каждого пациента врачи выбирают план лечения не «по шаблону», а индивидуально, с учетом анатомических особенностей и стадии болезни.
– Насколько быстро происходит развитие радиологических методов лечения?
– За последние годы вся онкология изменилась. Новое оборудовании для лучевой терапии, глобальная веха в подходах к системному лечению, таргетная и иммуно- терапия – все это в корне перевернуло подходы к лечению онкологических больных. Три кита, на которых стоит онкология – хирургия, химиотерапия и радиотерапия взаимосвязаны, а развитие каждого непосредственно влияет на эффективность лечения и продолжительность жизни. Могу с уверенностью сказать, что пациентам НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина доступна вся та лучевая терапия, которая доступна за рубежом. Все мировые протоколы внедрены в нашу ежедневную клиническую практику.
– Как обстоят дела с техническим оснащением?
– В рамках федеральной программы «Борьба с онкологическими заболеваниями» уже сделано очень многое. В регионах по всей стране произошло глобальное техническое переоснащение – закупили огромное количество техники. За период с 2019 по 2022 год в региональных медицинских организациях введено в эксплуатацию 139 установок дистанционной лучевой терапии, включая 91 линейный ускоритель. Теперь в каждом субъекте есть все необходимое. Современная лучевая терапия доступна всем пациентам, а если кому-то требуется уникальная технология, например, стереотаксическая лучевая терапия, то пациент всегда может приехать в федеральный центр.
– Недавно у вас в отделении впервые в России провели интраоперацонную терапию. В чем заключается ее отличие от того, что уже используется в других учреждениях?
– Интраоперационную лучевую терапию используют уже много лет во всем мире. Но раньше облучение в РФ в основной массе проводилось лечение с использованием рентгеновского облучения, мы же использовали интраоперационный линейный ускоритель электронов. То есть, во время операции мы облучаем именно электронами. У данного вида излучения больше глубина проникновения (4 см) и однородность дозы по сравнению с рентгеном. В результате мы получаем более глубокое распространение электронного пучка и более однородное покрытие, где нет «горячих» и «холодных» точек. Пока с применением этого метода мы работаем с при лечении рака молочной железы, в планах – саркомы, рецидивы рака прямой кишки и другие нозологии.
