Уже завтра в рамках проекта Onco-Academy состоится конференция «Хронический лимфолейкоз». Стоит ли онкологам и гематологам подключаться к прослушиванию докладов и разбору клинических случаев?
Отвечает Гаяне Тумян, заведующая отделением онкогематологии НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина
⠀
Гаяне Сепуговна, почему вы взяли именно эту тему?
Хронический лимфолейкоз – самый распространенный лейкоз взрослых. Таких пациентов много, это важная тема.
⠀
Если это настолько распространенное заболевание, может быть, врачи-гематологи, онкологи и не нуждаются в профессиональном обсуждении хронического лимфолейкоза?
Это удивительная опухоль, в ряде случаев можно сказать «спящий монстр». Профессор Майя Александровна Волкова, которая долгие годы возглавляла это направление в нашем центре, говорила: «Человек может заболеть лимфолейкозом, всю жизнь прожить с ним, не начав его лечить и умереть от совершенно иной болезни». В тоже время, есть определенная категория больных ХЛЛ, которые погибают от этого заболевания в течение двух лет. Парадокс болезни в том, что на морфологическом уровне, в микроскопе, иммунофенотипически мы наблюдали абсолютно идентичную картину и многие годы было совершенно непонятно, что служит причиной такого разного течения заболевания. И только когда мы научились смотреть глубже, в биологию опухоли, когда нам стали доступны такие методы, как цитогенетика, молекулярные исследования, мутационный статус, стало очевидным, что ХЛЛ очень гетерогенное заболевание и это требует дифференцированного подхода к терапии в каждой клинической ситуации.
⠀
Что изменило это понимание?
Сейчас в лечении хронического лимфолейкоза наметился огромный прорыв, появилось много таргетных препаратов, особенно это важно именно для пациентов ХЛЛ высокого риска. Эта группа определяется на основании определенных цитогенетических нарушений, которые мы смотрим на момент инициации лечения. Надо отметить, что установление диагноза ХЛЛ не является основанием для инициирования лечения. У нас есть определенные критерии, по которым мы понимаем, что больного нужно начать лечить. В тот момент, когда врач принимает это решение, обязательно необходимо проведение цитогенетических и молекулярных исследований и далее выбор соответствующей программы терапии.
⠀
Почему это важно?
Потому что у пациентов из группы высокого риска просто химиотерапия не работает. Надо уходить от традиционного лечения на таргетную терапию – это ингибиторы ВТК, BCL-2 ингибиторы и моноклональные антитела, плюс различные их комбинации.
⠀
Планируете во время конференции рассмотреть эффективность этих комбинаций?
Безусловно, новые комбинации открыли новые горизонты для лечения, но подняли новые вопросы по токсичности, поэтому очень важным является взвешенный подход к выбору терапии. Надо понимать, что люди, страдающим хроническим лимфолейкозом, как правило, находятся в возрасте старше 60 лет, у них уже букет хронических заболеваний.
⠀
Вы готовы поделиться с коллегами опытом нивелирования новой токсичности?
Мы очень много этим занимаемся. Даже самые современные таргетные препараты не могут ингибировать только одну мишень, но и воздействуют на другие, похожие по строению, мишени. Поэтому мы говорим о так называемых «off-таргетных эффектах», или нецелевой токсичности. Мы видим, например, такие явления, как развитие кровоточивости при нормальных тромбоцитах или серьезные кардиологические проблемы. Поэтому завтра будет специальный доклад, с которым выступит кардиолог, профессор кафедры госпитальной терапии РНИМУ им. Н.И. Пирогова, профессор Геннадий Ефимович Гендлин. Конференция обещает быть полезной. Мы поговорим о том, как мы ставим диагноз, как контролируем болезнь, поговорим про этапы лечения, обсудим синдром Рихтера, разберем клинические случаи. Мы не будем демонстрировать только наши успехи, но будем разбирать реально сложные клинические случаи. И завершим все темой ковида и вакцинации.
⠀
Это по-прежнему актуально, несмотря на спад пандемии?
Больные ХЛЛ очень чувствительны к любым инфекциям, в том числе и вирусным. У них состояние иммунодефицита, связанное с болезнью и с нашим лечением, поэтому пациенты могут и два, и три, и четыре раза заболеть ковидом, часто с тяжелой вирусной пневмонией. При этом вакцинация у них часто не приводит к формированию специфических антител.
⠀
То есть смысла вакцинироваться нет?
Отчего же! Мы смотрим только В-клеточный ответ. Но иммунитет - это сложная штука, которая включает в себя и Т-клеточную память. Поэтому мы попросили Елену Александровну Барях, руководителя гематологическим отделением 52 больницы, которая уже больше двух лет работает в ковидных условиях, рассказать о ведении больных с хроническим лимфолейкозом в условиях пандемии.
⠀
А чем поделятся с коллегами специалисты из Онкоцентра?
У нас очень большой опыт лечения больных хроническим лимфолейкозом. У Онкоцентра была всегда уникальная возможность участвовать в клинических исследованиях, и мы в числе первых начинали применять препараты, которые были еще не доступны в нашей стране.
⠀
Смогут ли коллеги из регионов применить полученные знания у себя в клиниках?
Да, мы будем говорить о зарегистрированных препаратах, за исключением одного доклада. Я попросила Камиля Данияровича Капланова, заведующего гематологическим отделением Боткинской больницы, поделиться с нами информацией о новейших разработках, о том, что нас ждет в будущем. Нового много! Остальное – реальная клиническая практика.
⠀
Если бы ваш коллега спросил вас – для чего мне нужно подключиться к конфереции Onco-Academy «Хронический лимфолейкоз», что бы вы ответили?
Для того, чтобы не поднимать всю существующую литературу по этой теме, а просто подключиться к конференции, послушать и узнать все о лечении хронического лимфолейкоза из «первых рук» от ведущих экспертов нашей страны в этой области.
⠀
Подключиться к конференции можно здесь:
onco-academy.ru/conferences/conf-50
