В мире медицины есть профессии, о которых говорят нечасто, но их важность сложно переоценить. Анестезиолог – одна из них. Состояние пациентов перед операцией не всегда позволяет им даже узнать врача в лицо. Тем не менее именно анестезиологи помогают спасать жизни и обеспечивают комфорт пациентов в послеоперационный период.
Мы поговорили с Александром Родионовичем Шином, к.м.н., заведующим отделением анестезиологии-реанимации НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина. Он рассказал о том, как работают анестезиологи в Онкоцентре, о новых методиках и технологиях, которые используют врачи, о том, в каких случаях пациентам противопоказана операция и на что обращать внимание при выборе учреждения, в котором планируется лечение.
- Расскажите, что самое сложное в работе анестезиолога-реаниматолога?
Про анестезиологию говорят, что это часы скуки и минута ужаса. Работа в целом достаточно спокойная, но бывают и стрессовые ситуации: кровопотери, внезапные нарушения ритма и даже остановки сердечной деятельности, когда приходится прикладывать огромные усилия, чтобы быстро принять правильное решение. Работа анестезиолога заключается прежде всего в том, чтобы в критической ситуации быстро среагировать и принять правильное решение, основанное на большом багаже знаний.
Онкохирургия – одна из самых травматичных областей хирургии. Поэтому анестезию нужно провести так, чтобы максимально защитить пациента от хирургического стресса. Анестезиология достигла такого уровня, что у хирургов практически нет ограничений по возрасту их пациентов: если раньше больных старше 60-65 лет не брали на операцию, потому что они бы ее просто не перенесли, то сейчас спокойно оперируют больных 80-90 лет. В Онкоцентре Блохина мы оперируем таких пациентов достаточно часто.
- Какие новые технологии и подходы в области анестезиологии и реанимации используются в Онкоцентре Блохина?
Мы применяем самые современные методики и оборудование, консультируем больных на дооперационном этапе, при необходимости участвуем в подготовке пациентов к операции совместно с лечащими врачами, хирургами-онкологами и психологами.
Работаем по новым клиническим рекомендациям. Например, в большинстве случаев перед операцией уже нет необходимости в подготовке кишечника. Раньше считалось, что больной должен не пить и не есть в течение суток до операции, ему ставили клизму, а сейчас от этого отказываются: питание разрешено за шесть часов до операции, напитки – за два часа.
Также во время операции больной часто охлаждается, этому способствуют некоторые факторы (большое операционное поле, температура в помещении и некоторые препараты). У нас есть технологии, благодаря которым мы согреваем пациента, потому что гипотермия приводит к ряду жизнеугрожающих осложнений после операции.
Мы как можно скорее переводим больных на самостоятельное дыхание – так пациент быстрее восстанавливается. После наркоза более 95% наших пациентов начинают дышать самостоятельно на операционном столе сразу после операции.
Еще мы используем разные методики для того, чтобы провести качественное обезболивание: этап перехода от наркозного сна до бодрого состояния не должен сопровождаться болевым синдромом, иначе возникнут осложнения.
- С какой группой пациентов возникают наибольшие трудности?
Большинство трудностей возникает с возрастными онкологическими больными, имеющими ряд сопутствующих патологий разной степени выраженности. У нас много операций высокого риска, много пациентов, имеющих тяжелую сопутствующую патологию. И провести анестезию надо так, чтобы пациент после операции не потерял качество жизни, мог нормально функционировать, работать и вести активный образ жизни.
К сожалению, есть операции, которые остаются высокотравматичными, например, ампутации конечностей или легочные резекции, когда приходится убирать часть легкого или полностью удалять орган. Понятно, что в этой ситуации качество жизни снижается. И все же так как практически всегда есть варианты, мы с коллегами обсуждаем, берем ли мы больного на операцию или есть альтернативные методы лечения, при которых результат будет аналогичным или чуть хуже, но не изменится качество жизни больного.
- В каких случаях вы отказываете пациенту в операции?
Отказываем, если понимаем, что с большой вероятностью операцию человек не перенесет. Или останется глубоким инвалидом. Недостаточно просто избавиться от опухоли, необходимо сохранить качество жизни или, по крайней мере, сделать все, чтобы ухудшение было незначимым.
Если раньше, например, при раке молочной железы операции были калечащие, то сейчас врачи, помимо лечения, стараются сохранить еще и женскую красоту. Они проводят пластические операции, чтобы женщины чувствовали себя комфортно. Также большие деформации вызывают операции на голове и шее, когда приходится убирать часть лицевого скелета. Сейчас разработано много методов, чтобы эту часть восстановить и чтобы пациент выглядел практически так же, как до операции, мог нормально есть, глотать, сохранить зубы. При удалении гортани, например, создается клапан, и пациент может разговаривать, хотя раньше он бы потерял голос.
- Ваш совет пациентам, чтобы они чувствовали себя спокойно и уверенно перед операцией?
Центр Блохина – это ведущее учреждение с многолетним опытом работы с онкологическими пациентами. Наши сотрудники – высококлассные специалисты, которые могут найти подход к каждому заболевшему. Все врачи работают в команде, а недавно у нас открылся отдел психотерапевтической помощи, что, я считаю, огромный плюс, потому что онкологический диагноз, как правило, вызывает депрессию, а пациент в депрессивном состоянии плохо переносит операцию. Но когда ему помогают лечащие врачи, анестезиологи, а теперь еще и психотерапевты, это, конечно, успокаивает пациента и придает уверенности. У нас в центре стараются охватить больных всесторонне: во время, до и после операции.
- Есть ли у вас примеры случаев из практики, когда команда анестезиологов Онкоцентра Блохина особенно себя проявила?
У одного пациента, достаточно молодого, была большая опухоль в грудной клетке, которая полностью смещала легкое и сердце в противоположную сторону, он не мог нормально дышать. Хирурги решились на операцию с высочайшим риском того, что пациент ее не переживет. Я работал в команде: один анестезиолог на операциях такого уровня не работает. Операция сопровождалась потерей около десяти литров крови, хотя в человеческом организме всего 4-6 литров, то есть крови потеряли больше, чем есть в организме человека. В этой ситуации мы использовали аппарат для инфузии и донорские компоненты крови. Мы убрали легкое, вернули на место сердце, пришлось полностью убрать диафрагму. Пациент выжил, и его выписали.
- Что вы скажете пациентам и их семьям о важности выбора правильного медицинского центра и специалистов для проведения операций?
Если проблема серьезная, надо обращаться за помощью в учреждение, которое занимается этим долго и регулярно. В нашем центре работают специалисты высокого уровня, все в курсе последних тенденций. Онкологией здесь занимаются всю жизнь с разных сторон, а пациенту предлагают персональный вид помощи, иногда нестандартный, но всегда максимально учитывающий особенности человека.
