«Наставники научили меня тому, что мы должны делать все, чтобы помочь пациентам»

Откровенный разговор с ординатором Евгением Гривачевым

В день учителя говорим о наставниках, которые вдохновляют на достижения. В преддверии праздника мы встретились с Евгением Гривачевым, ординатором 2 курса по специальности “Онкология”. Евгений рассказал о своем пути в медицину, о кумирах, которые его мотивируют, о важных уроках, полученных в Онкоцентре Блохина, о первых пациентах и вызовах, с которыми сталкиваются молодые врачи.

Как вы решили начать карьеру в медицине? Это была мечта детства?
Моя мама доктор, эпидемиолог, и у нее была мечта, чтобы сын тоже стал врачом, она это невзначай говорила. В восьмом классе так сложились обстоятельства, что я перешел в новую специализированную школу в Курске, в химико-биологический класс. У меня были большие успехи в химии и биологии, и буквально за полгода я выиграл все городские, областные олимпиады, ездил на всероссийские. В тот момент я начал понимать, что хочу быть врачом. Так как школа была сильная, ребята ставили себе высокую планку: МГУ, Сеченовский университет, РНИМУ им. Н.И. Пирогова, то есть обязательно столица. В Сеченовский университет меня зачислили без экзамена, по олимпиадам.

А когда вы выбрали онкологию?
Вообще в школе мне нравилась генетика, молекулярная биология. Когда я поступил в университет, был уверен, что буду двигаться в научную медицину, но при этом мне очень хотелось практиковать. Потом я пошел за компанию с ребятами в хирургический кружок «Эскулап», это такой звездный кружок в первом меде. Там я увлекся онкохирургией, научился делать швы, пользоваться хирургическими инструментами. Также мне понравилось направление опухолей головы и шеи. Я познакомился с Михаилом Алексеевичем Кропотовым. Он тогда в МКНЦ им. А.С. Логинова вел свою практику, и я много ходил к нему в отделение, ассистировал на операциях, под его руководством начал писать статьи.

А здесь, в Онкоцентре, какие важные уроки вы получили? Был ли у вас наставник?
Да, все важные уроки я усвоил благодаря наставникам и хочу сказать за это большое спасибо. За все время, что я тут нахожусь, ни разу не было такой ситуации, чтобы кураторы, заведующие, научные сотрудники не ответили на интересующие меня вопросы. У них итак мало времени, но они всегда готовы помочь младшему сотруднику, что-то объяснить, растолковать. Например, когда мне нужна была помощь в научной работе, сотрудники тратили по полтора часа на то, чтобы найти нужные статьи.

Кто был вашим наставником?
Первым, как я уже сказал, был Михаил Алексеевич Кропотов, заведующий отделением опухолей головы и шеи. Он пробудил во мне интерес к научной деятельности. Под его руководством я писал научную работу, также именно с ним я впервые пошел в операционную, и он объяснял мне анатомию на практике, обучал основам хирургии. Именно после взаимодействия с ним у меня зародился настоящий интерес к хирургии и к медицине в целом.

Стараюсь равняться на Алексея Александровича Трякина, заведующего отделением противоопухолевой лекарственной терапии №2. Когда пришёл в Онкоцентр, первая ротация у меня была в его отделении. Это был первый полноценный контакт именно с химиотерапией. Если у меня возникали вопросы по поводу пациентов, я знал, что всегда могу прийти к Алексею Александровичу, и он на любой вопрос обязательно ответит, посоветует, где поискать информацию. Под его и Алексея Александровича Румянцева (старший научный сотрудник, отделение противоопухолевой лекарственной терапии №4) руководством я сейчас провожу исследование, и это просто невероятный опыт.

Хотелось бы отметить и Мону Александровну Фролову, моего куратора, ведущего научного сотрудника отделения противоопухолевой лекарственной терапии №1. После ее семинаров я заинтересовался химиотерапией молочной железы. Она всегда давала советы, которые не прописаны ни в одном учебнике, обращала внимание на то, что встречается на практике, и ее рекомендации были всегда основаны на богатом опыте работы.

Также я рад, что учился у Александра Валерьевича Петровского, заместителя директора по образовательной деятельности, заведующего отделом онкомаммологии. Меня поразила как устроена работа в его отделении: всему хотят учить. У ординаторов часто бывает страх, что они не смогут что-то освоить на практике. Но здесь научили всему. Например, я раньше не очень хорошо зашивал раны на молочной железе, но за меня взялись, и уже через месяц я начал работать как швейная машинка.

Я также занимаюсь научной деятельностью в нашем НИИ канцерогенеза, там у меня тоже есть два наставника: Светлана Владимировна Винокурова, заведующая лабораторией молекулярной биологии и вирусов, и Павел Борисович Копнин, заведующий лабораторией цитогенетики. Они меня обучают практической работе, и это феноменальный опыт, потому что врач хотя и имеет контакт с биологическими науками, но не такой, как биолог. Многому я научился с нуля. Когда я только туда пришел, не умел делать даже элементарные экспериментальные вещи. А сейчас, благодаря наставникам, я готов работать чуть ли не с закрытыми глазами.

Все эти специалисты – мои кумиры, у них не просто энциклопедические знания, они – пример того, как нужно общаться с пациентами и с коллегами.

В чем уникальность работы в Онкоцентре Блохина?
В нашем центре работают невероятные профессионалы. Я говорю это по личному опыту. Здесь при желании можно получить максимально полное онкологическое образование, центр открывает большие возможности для начинающих специалистов. Что касается пациентов, то здесь не просто хотят лечить, а лечат на высоком уровне, и ко всем пациентам стараются относиться с большим вниманием. А еще здесь очень дорожат историей, чтят традиции. В Онкоцентре постоянно проходят мероприятия в честь выдающихся профессоров. Во всем этом наверное и есть уникальность нашего центра.

Как выглядит ваш обычный день в Онкоцентре? Из чего состоит рутина?
Начало рабочего дня зависит от отделения, в котором проходит ротация, у нас в хирургическом отделении обычно в 8:15. Встаю я в шесть, что-то читаю, пораньше приезжаю в клинику. Потом мы готовим пациента к операции. Предположить длительность операции бывает сложно, потому что не всегда все идет по плану: возможно, она продлится до 12, а возможно и до трех. Это либо операции, либо химиотерапия. То есть мы заказываем химию, общаемся с пациентами, пишем истории болезни. Потом обед, после которого мы доделываем оставшиеся дела.

У нас проходит много конференций. Руководство это очень поощряет. Трансляции включают прямо в учебных комнатах, потому что не всегда есть возможность поехать на конференцию. В клинике в лучшем случае мы находимся до 16:00-17:00. Когда заканчиваем пораньше, тратим оставшееся время на то, чтобы почитать статьи, писать научные работы. Но иногда бывает тотальный загруз. Были дни, когда мы сидели в клинике до 12 ночи.

Вы уже работаете с пациентами, какой опыт запомнился вам больше всего?
Однажды к нам поступил мужчина, военный. С одной стороны, он был очень мужественным, терпеливым. Там, где другие расклеились бы, он держался. Но с другой стороны, его сильный характер не позволял ему рассказывать о своем самочувствии. И мы не могли зафиксировать важные симптомы. На многое в лечении он не соглашался: ему назначили противорвотную терапию в дополнение к тому, что мы капали в клинике, а он принципиально не принимал лекарства. У него было свое мнение о том, как он должен лечиться, и в силу особенностей характера и профессии он мог легко сказать “нет”. Я понял, что дальше так дело не пойдет, и единственное, что мне осталось, это попросить его товарищей по палате выйти и попытаться поговорить с ним прямо, по-мужски, на его же языке. Мужчина меня понял, и после этого наши дела пошли в гору.

С какими еще вызовами вы сталкивались во время обучения, и как вы их преодолевали?
Ординатура – это первое полноценное погружение в практику, когда ты работаешь с утра до вечера и не отвлекаешься на университет. Тяжело было адаптироваться: центр большой, маршрутизация сложная. Понадобилось время, чтобы привыкнуть к организации работы, непростые у меня были ротации в хирургию. Но несмотря на множество сложностей и требований, на то, что катастрофически мало свободного времени, мне все нравилось и даже напоминало жизнь из культового сериала “Клиника”.

Было ли тяжело с эмоциональной точки зрения работать с пациентами, у которых жизнеугрожающее состояние?
Я думаю, что когда человек только начинает свой путь в медицине, особенно в практике, он остро реагирует на какие-то ситуации. Я часто сталкивался с тем, что многое казалось удивительным, наступал легкий шок, и тогда я шел за мнением к наставникам. И так как это люди с опытом, они знают, где действительно нужно поволноваться, но чаще, конечно, они быстро помогают решить проблему, которая ординаторов может ввести в ступор. И это очень важно, чтобы рядом был опытный человек, который подойдет к проблеме с холодной головой, отреагирует спокойно.

Наставники научили меня тому, что мы как специалисты должны делать все, что в наших силах, чтобы помочь пациентам. И хотя не всегда возможно угадать, как опухоль отреагирует на лекарства, нужно мотивировать пациентов на лечение. Им важно знать, что они не одни. Врач и пациент - это команда, и мы идем к результату вместе.

Как вы считаете, какие навыки и знания наиболее важны для ординаторов?
Во-первых, нужно иметь четкое представление о своей специальности. Понятно, что его бывает сложно сформировать заранее. Я знаю случаи, когда люди пробыли полгода в ординатуре и поняли, что это не их специальность. Так что желательно дежурить в университете, посещать кружки. Во-вторых, в идеале нужно иметь какой-то бэкграунд. Если это хирургия, конечно, желательно уже уметь вязать узлы, хотя бы зашивать кожу. Я, кстати, не умел, учился уже по ходу. Если это химиотерапия, надо больше времени уделять теоретической подготовке: читать, слушать доклады. Нужно стараться хорошо учиться в университете. Как показала практика, все знания нужны.

Как изменилось ваше понимание профессии врача во время учебы в Онкоцентре?
Во-первых, я убедился в том, насколько медицина сложная наука, очень много надо знать и уметь. Во-вторых, я понял, что быть врачом – значит работать в команде, только так можно эффективно лечить пациентов, здесь один в поле не воин. В-третьих, я понял, что важно иметь наставника, опытного, мудрого, с большим опытом, потому что в процессе учебы возникает огромное количество вопросов, ответы на которые, как правило, практически невозможно найти в книгах.

Раньше я недооценивал всю психологическую составляющую этой специальности. И только на практике я понял, как пациентам важна поддержка, потому что они много читают СМИ, что-то слышат от знакомых и не знают кому верить. И здесь нужно им помогать, фильтровать информацию, уметь все объяснить доступным языком. С этим справится только профессионал.