Как естественные иммунные механизмы человеческого организма могут помочь в решении проблемы рака раз и навсегда? И что нам необходимо для этого сделать? Отвечает профессор Николай Тупицын . ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России
Федеральное государственное бюджетное учреждение Министерства здравоохранения Российской Федерации
Национальный медицинский исследовательский центр онкологии имени Н.Н. Блохина
English English English English Russian
/ Как естественные иммунные механизмы человеческого организма могут помочь в решении проблемы рака раз и навсегда? И что нам необходимо для этого сделать? Отвечает профессор Николай Тупицын
Обновлено: 24.08.2021

Как естественные иммунные механизмы человеческого организма могут помочь в решении проблемы рака раз и навсегда? И что нам необходимо для этого сделать? Отвечает профессор Николай Тупицын

12 августа 2021
Как естественные иммунные механизмы человеческого организма могут помочь в решении проблемы рака раз и навсегда? И что нам необходимо для этого сделать? Отвечает профессор Николай Тупицын
Как естественные иммунные механизмы человеческого организма могут помочь в решении проблемы рака раз и навсегда? И что нам необходимо для этого сделать? Отвечает профессор Николай Тупицын
Как естественные иммунные механизмы человеческого организма могут помочь в решении проблемы рака раз и навсегда? И что нам необходимо для этого сделать? Отвечает профессор Николай Тупицын
Как естественные иммунные механизмы человеческого организма могут помочь в решении проблемы рака раз и навсегда? И что нам необходимо для этого сделать? Отвечает профессор Николай Тупицын
Заслуженный деятель науки России, заведующий лабораторией иммунологии гемопоэза НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина, д.м.н., профессор Николай Тупицын рассказал о текущем положении и перспективах клинической диагностики. Как естественные иммунные механизмы человеческого организма могут помочь в решении проблемы рака раз и навсегда? И что нам необходимо для этого сделать? 9-11 сентября на Международном форуме «Инновационная онкология» он будет сопредседателем сессии по клинической лабораторной диагностике и выступит с докладом «Диагностика минимальной болезни в онкологии».

- Расскажите, пожалуйста, чем занимается ваша лаборатория иммунологии гемопоэза?

- У нас достаточно специфическая лаборатория, она стоит немного в стороне от общей клинической диагностики. Мы занимаемся изучением клеток костного мозга у онкологических больных. Часто бывает так, что больной считается успешно пролеченным, но у него где-то остаётся несколько опухолевых клеток. Их очень мало, так что по всем признакам он здоров, однако спустя время у него возникает рецидив, появляются отдалённые метастазы, и получается, что мы его не долечили.
Единичные опухолевые клетки в костном мозге или крови, устоявшие под ударом химиотерапии, свидетельствуют о наличии минимальной болезни. Эти остающиеся опухолевые клетки можно уловить на этапе завершения хирургического или химиотерапевтического лечения. Проблема в том, что сегодня нет ни одного метода, который бы селективно убивал опухолевые клетки. Все методы химиотерапии, а часто даже и иммунотерапии затрагивают не только опухолевые, но и здоровые клетки. При химиотерапевтических протоколах это вызывает цитопению, падение лейкоцитов, геморрагический синдром – целый ряд самых разных осложнений. Нашей целью как раз и является разработка новых методов в лечении, благодаря которым мы могли бы избирательно убивать эти единичные опухолевые клетки.

- Какие сейчас существуют селективные методы воздействия на опухолевые клетки? 

- В числе наших научных интересов – нахождение тех молекул, которые обнаруживаются на опухолевых клетках. В частности, мы занимаемся поиском гликанов и селективных методов уничтожения опухолевых клеток. Есть один очень интересный механизм взаимодействия антител и раковых клеток. Антитела связываются одним концом с опухолевой клеткой, в то время как другой конец схватывает жиры из окружающей среды. Антитело затаскивает жиры в клетку и накапливает их там. В итоге опухолевая клетка буквально погибает от ожирения!

- Какие сейчас можно отметить тенденции в области иммунологии гемопоэза?

- Мы продолжаем разрабатывать подходы, причём с учетом того, как организм борется с опухолью. Надо брать на вооружение эволюционные механизмы – как в целом организмы млекопитающих борются с опухолью. На ранних этапах развития опухоли, когда это ещё не опухоль, а отдельные, потенциально опухолевые клетки, на них возникают опухоль-ассоциированные углеводные антигены. Эти антигены практически отсутствуют на нормальных тканях. Они есть в эмбриональном периоде развития, а у взрослого человека их почти нет. Эти антигены являются мишенью врождённого гуморального иммунитета. То есть к опухоли в организме есть иммунитет! Он от рождения даётся человеку, но истощается с течением времени, поскольку не стимулируется, как, например, иммунитет против Covid-19 или любой другой противоинфекционный иммунитет. Так что в какой-то момент эта клетка уже не уничтожается иммунными механизмами, а, наоборот, расправляет плечи, размножается и запускает опухолевый процесс. Задача стоит в том, что бы эти механизмы врождённого иммунитета восстановить, помочь больному бороться с помощью этого естественного процесса. И самое главное – эти антитела, которые есть к опухоль-ассоциированным углеводам, очень интересны! Они не повреждают нормальные ткани, ни одна здоровая ткань не будет затронута.

- Если получится разработать метод стимуляции врождённого иммунитета, в чем будет его отличие от иммунотерапии?

- Под иммунотерапией чаще всего понимается введение какого-то иммунологического препарата, который непосредственно свяжется опухолевой клеткой и её уничтожит, также это может быть воздействие на звенья, которые приведут к эффективности иммунной реакции. Что касается врождённого иммунитета, то он, в отличие от приобретённого иммунитета, во-первых, не поддаётся стимуляции с помощью антигенов. Мы сейчас ищем методы, как это разрешить. Определённая надежда здесь есть на иммуноадъюванты, но возможно, что это будет адоптивная иммунотерапия – введение активных антител. Во-вторых, врождённый иммунитет – не специфический, то есть он не запоминает, на какие антигены воздействовал, в то же время этот иммунитет охватывает более широкий спектр антигенов. Его преимущество в том, что именно этот иммунитет нацелен на опухоль-ассоциированные раковые антигены и способен воздействовать таким образом, чтобы удалить опухолевые клетки.

- Позволяют ли современные методы диагностики обнаруживать минимальную болезнь при раке? В каком порядке назначаются соответствующие анализы?

- Да, такие методы существуют, но выполнять всем пациентам мы их, к сожалению, не можем. На сегодняшний день исследования костного мозга не внесены в стандарты лечения онкологических больных. Эти обследования проводятся либо в рамках научных работ, либо в рамках научных протоколов. Каждый клиницист также может, если есть на это основания, в платном порядке их назначить: посмотреть поражённый костный мозг, оценить процесс диссеминации. А в рамках протоколов и научных работ это проводится, конечно, бесплатно.

- Можно предположить, что в будущем это обследование будет внесено в стандарты и станет бесплатным для всех пациентов?

- Да, мы над этим активно работаем.

- В чем специфика этого обследования? Какой объём материала необходим для того, чтобы с уверенностью сказать, что есть минимальная остаточная болезнь?

- При лейкозах острых и хронических и множественной миеломе 0,01% сейчас является пороговым значением, когда мы можем сказать, что лечение провели неудачно. А при солидных опухолях таких стандартов нет. Но в костном мозге нет эпителиальных (опухолевых) клеток, поэтому обнаружение даже малого их количества считается поражением при раке.
Для того, чтобы сказать, что болезнь есть, нужно по меньшей мере проанализировать 20 млн миелокариоцитов и найти единичные клетки. Это очень большой и кропотливый анализ – для стандартных иммунологических исследований анализируется порядка 1000-5000 клеток. Вместе с тем объём анализируемого материала небольшой, потому что в костном мозге концентрация клеток выше в 20-25 раз, чем в периферической крови, для этого исследования достаточно 0.5 мл костного мозга.

- О чём вы расскажете на своем докладе «Диагностика минимальной болезни в онкологии»?

- Одним из главных вопросов в онкологии сегодняшнего дня является точное стадирование рака. Возьмём для примера рак молочной железы: поступила больная, рак локализованный, 1-2 стадия, вдруг находим у неё опухолевые клетки в костном мозге. Как это произошло? В моём докладе будет показано, что опухоли диссеминируют уже на самых ранних этапах. Будут приведены примеры того, как это происходит при нескольких нозологиях. И расскажу, что методы селективной эрадикации раковых клеток есть.
В основном мой доклад будет посвящён обнаружению минимальной остаточной болезни при солидных опухолях. Какой-то отсыл я дам и к опухолям крови, но это не главная тема, потому что при опухолях кроветворной и лимфоидной тканей эта проблема разработана в наибольшей степени. Например, после того, как пролечили ребёнка с лейкозом, морфологически опухолевых клеток не видно, а мы обнаруживаем минимальную остаточную болезнь. Мы находим эти клетки, которые очень сложно отличить от нормальных. И даже если мы находим 0,01% этих клеток в костном мозге, это расценивается как неудача лечения. Тогда можно интенсифицировать лечение, чтобы добиться полного удаления этих клеток. Чаще всего это делается с помощью высокодозной химиотерапии с трансплантацией. Пока селективных методов не существует, но этими способами мы всё равно добиваемся хороших результатов.

- Как тогда обстоит дело с солидными опухолями?

- При солидных опухолях обнаружения 0.01% клеток, как при лейкозах, недостаточно. Там мы должны обнаружить 1 клетку на 10 млн. клеток костного мозга. При этом человек здоров: никаких симптомов нет, ни КТ, ни МРТ ничего не показывают, и пациент чувствует себя прекрасно. В этом случае надо подходить с умом. Искать эти клетки, следить за ними и найти способ их уничтожить.

- Какие сейчас существуют методы борьбы с минимальной остаточной болезнью, помимо высокодозных химиотерапий?

- При солидных опухолях, да и при лейкозах, интенсификация химиотерапии достигла уже своего предела. Дальше повышать дозу химиотерапии нельзя, это становится несовместимым с жизнью. Поэтому ведётся поиск иммунологических методов. Сейчас, например, очень популярны антитела, воздействие на ингибиторы контрольных точек. Особенно специфичных методов пока нет, они находятся в разработке – это как раз то, чем я сейчас занимаюсь.

- Как сейчас развивается ваше направление?

- Это сложное направление, здесь нам помогает лидерская команда профессора Бовина из института биоорганической химии. Они очень хорошо знают эти углеводные детерминанты, они способны посмотреть антитела к 600 различным углеводным детерминантам в сыворотке крови и сказать, где дефицит, где сочетание антител похоже на опухолевое. На этом фронте мы ведём совместную работу. Мы развиваем это направление, проводим международную конференцию «Иммунология гемопоэза», публикуем данные в одноимённом журнале на двух языках – русском и английском. С 2006 года нас приглашают на международные фундаментальные конференции «Молекулярная онкология», там всегда в программе есть тема по минимальной остаточной болезни. К нам приезжали Майкл Боровиц из США, Анди Роустрон из Англии, Джордж Джаносси – основоположник этого направления, он же выступает сопредседателем этой конференции. Понимаете, это тоже фундаментальные вещи. Они позволяют глубже понять механизмы внутренней борьбы организма, а именно – борьбы врождённого гуморального иммунитета с опухолью, на основе чего впоследствии возможны иммунопрофилактика и иммунотерапия рака. 
В онкогематологии вопрос остаточной минимальной болезни разработан в большей степени, и ответа нашей лаборатории о наличии даже единичных лейкозных клеток достаточно для того, чтобы усиливать терапию, в том числе проведения трансплантации. При солидных опухолях, к сожалению, дело обстоит немного по-другому, хотя в последних международных классификациях есть индекс TNM – tumor (опухоль), nodus (лимфоузлы) и metastasis (метастазы). При этом в индексе М есть приписка I, это означает, что метастазы выявляются иммунологическим и молекулярным методом. Мы за то, что бы этот подход расширять и определиться, в каких случая это I+, и нужно изменять тактику лечения больного.

- Решение проблемы устранения минимальной болезни состоит в введении таких анализов в повсеместную практику? 

- Да, но сперва требуются широкие исследовательские программы по антигликанам в сыворотке крови. Насколько введение тех или иных антител способно ликвидировать минимальную остаточную болезнь? В действительности, если это можно сделать путём иммуно-адъювантов или адоптивного введения соответствующих антител, то это уже можно назвать иммунопрофилактикой рака. Профилактика рака – вообще широкая, давно развивающаяся область. Это борьба с канцерогенами, с выхлопными газами, курением. Иммунопрофилактика же – контроль состояния иммунной системы, осуществляющей противораковый надзор. Вот это именно тот путь, по которому мы должны идти, чтобы искоренить это злое заболевание.

- А кому бы это проводилось? Уже заболевшим, или с детского возраста в общем порядке, как прививки в школе? 

- С нашей точки зрения, это необходимо проводить в группах риска: людям с плохой наследственностью, курильщикам, работникам на вредных производствах, людям с отягощённым анамнезом, больным, которые уже получали противоопухолевое лечение. В будущем это будет расширяться, и можно будет охватить всё население.

- Можно ли сказать, что все рецидивы возникают из-за остаточной минимальной болезни?

- Наверное, нельзя. Потому что рецидив – это появление болезни на том же месте из-за того, что её не до конца долечили: либо это была ошибка врача, либо просто не было возможности удалить опухоль до конца. А вот отдалённое метастазирование – да, из-за упущенной минимальной болезни.

- Кому будет полезно послушать ваш доклад на форуме «Инновационная онкология»? 

- Это в целом очень интересная будет секция. Я думаю, что она будет интересна вообще всем тем, кто задумывается над проблемами рака, в том числе его стадирования. Но в первую очередь я надеюсь обратить на неё внимание людей, занимающихся государственной программой противораковой борьбы. В любом случае, я постараюсь сделать так, чтобы это легко воспринималось, и было интересно любому слушателю.

ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ НА ФОРУМ «ИННОВАЦИОННАЯ ОНКОЛОГИЯ» МОЖНО ПО ССЫЛКЕ: https://inno-onco.ru/

Фактический адрес:
115522, г. Москва, Каширское шоссе, д. 23
Единый контактный центр
+7 (499) 444-24-24