В поликлинике Онкоцентра начал работать консультативный кабинет, где женщины с онкологическими заболеваниями могут спланировать будущую беременность –обсудить с онкологом варианты сохранения репродукции как до начала лечения от рака, так и после него. Здесь также проконсультируют женщин с неблагополучным онкологическим статусом в семье, если они планируют программу экстракорпорального оплодотворения. Мы беседуем с ведущим научным сотрудником онкологического отделения хирургических методов лечения № 15 НИИ клинической онкологии Онкоцентра, д.м.н. Анастасией Пароконной, которая ведёт приём в новом консультативном кабинете.
– Рак и беременность. Неужели такое возможно?
– В последние годы по целому ряду нозологий онкологи достигли очень хороших результатов. Рак излечим. Причём, после того, как наши пациентки покидают больничные стены, у них сохраняется достойное качество жизни. Потому женщин, которые хотят иметь детей после лечения, становится всё больше.
– А ведь ещё каких-то 10-15 лет назад об этом не было и речи?
– Да, понятия «беременность после лечения рака» до недавнего времени в нашей стране, по сути, не существовало. Ситуация меняется, но и до сих пор мы встречаем непонимание со стороны наших коллег-онкологов в регионах, которые категорически отказывают женщине в возможности иметь ребёнка, даже в таких случаях, когда у женщины локальная форма рака, нет распространения по лимфатическим узлам, нет метастазов, когда мы можем говорить о стопроцентном выздоровлении. Тем не менее, слово «рак» их безотчётно пугает. Чисто эмпирически они считают беременность недопустимой. И это одна из причин начала консультирования пациенток именно в Онкоцентре.
– Такая ситуация в регионах, наверное, заставляет кого-то из женщин решиться на отчаянный шаг – родить ребёнка, не ставя в известность врачей-онкологов? Есть такие случаи?
– По моим расчётам, около 11% женщин, перенесших онкологическое заболевание, сегодня рожают детей, не говоря об этом своему врачу. Именно потому, что боятся реакции доктора. Боятся, что им запретят думать о беременности, что их отправят на аборт. А это порой единственная их возможность родить ребёнка – в 35-36 лет, после того, как они пролечились. Женщины остаются в этой ситуации наедине с собой. Есть определённый риск, но им даже некому помочь. А помочь должен онколог.
– Беременность может принести вред женщине, которая приняла решение иметь ребёнка самостоятельно, без консультации онколога?
– Конечно, может, если вовремя не согласовать со специалистом-онкологом. Самое главное, чтобы женщина не пришла со словами: «Я уже беременная на 25 неделе». При этом у неё 4 стадия рака и метастатическое поражение лёгких и метастазы в печени. У меня были такие случаи, – когда женщина, таясь от врачей, вынашивала ребёнка и при этом медленно погибала.
– Вы систематизируете данные о беременностях у онкобольных?
– Да. Наблюдение идёт по трём позициям. Сохранение репродукции пациентки до начала лечения, когда женщина только планирует, например, химиотерапию. Второе – когда женщина беременна и диагностирован рак непосредственно во время беременности. И, наконец, те случаи, которых мы с вами уже коснулись, – когда пациентка в ремиссии планирует родить ребенка. Идея о том, что нужно детально изучить этот вопрос, возникла совершенно естественным образом, её продиктовала сама жизнь. Все больше пациенток хотят иметь детей и все больше женщин заболевают раком во время беременности.
– Что является предметом изучения?
– Первое, это изучение наиболее безопасного и эффективного лечения рака у беременных, без прерывания этой беременности. Второе, – подбор совместно с репродуктологом варианта сохранения репродукции до лечения. И наконец, насколько безопасна последующая беременность после лечения при различных стадиях болезни, подтипах и формах опухолей. Каков безопасный интервал её наступления после лечения рака и какие локализации позволяют рассматривать вопрос о последующей беременности.
– Не все онкозаболевания позволяют говорить о беременности в стадии ремиссии?
– Некоторые онкологические заболевания, например, приводят к потере репродуктивных органов, это уже тема другого разговора – как при отсутствии функционирующих органов при заранее сохраненном половом материале все же иметь «генетически родного ребенка». Это становится возможным при помощи метода суррогатного материнства. Есть достаточно агрессивные формы опухолей, например – меланома, при которой последствия наступления беременности непредсказуемы. Хотя у меня есть две счастливые семьи, где мамы, имея диагноз «меланома» впоследствии родили чудных малышей. Мамы здоровы, младенцы прелестны. Каждый случай индивидуален и требует отдельной консультации. И каждый такой случай займёт своё место в международном регистре.
– Что это за международный регистр, расскажите о нём. И сколько в нём российских участников?
– 42 ведущих мировых онкологических клиники Европы, Америки, Израиля, Мексики, других стран объединены в общую научную программу International network cancer infertility and pregancy /INCIP. По-русски это звучит как Международная рабочая группа изучения рака у беременных и проблемы бесплодия у онкологических больных. Наша задача – понять, можем ли мы уверенно рассуждать о беременности у женщин этих трёх условных групп. А российский участник один – Онкоцентр Блохина. В этом году Международная рабочая группа поддержала наш собственный проект.
– Что за проект?
– Новый объединённый проект, предложенный нашим Онкоцентром, мы назвали его «Subsequent pregnancy after cancer». Последующая беременность после рака. Он поддержан западными коллегами, мы будем работать над ним сообща. Проект основан не только на статистике и подсчете.
– Онкоцентр инициировал этот проект. Означает ли этот факт, что мы пионеры в направлении «рак и репродукция»? Есть ли аналогичные программы за границей?
– Изучать риски последующей беременности у онкологических больных мы начали еще в 2008 году. Уже тогда мы проанализировали и опубликовали данные о прогнозе жизни 47 пациенток с раком молочной железы, которые родили детей. В Европе такого анализа ещё не было.
– Проект основан на сборе информации и её анализе? Как строится работа?
– Не только. Это реальная консультативная и лечебная работа. Я всегда говорю: «у меня более сотни детей». Детей, рожденных мамами, которые лечились от рака, будучи беременными и около 40 деток, родившихся под нашим совместным наблюдением с акушерами у пациенток в ремиссии. А вообще наша статистическая база ведётся с 1961 года. Наш Онкоцентр даёт одну треть всех случаев в общую регистрационную базу, в развитии которой очень заинтересована Международная рабочая группа. Большое количество наблюдений вносят наши коллеги из НМИЦ акушерства и гинекологии им. В.И.Кулакова, с которыми мы работаем «плечо к плечу». Весьма активны израильтяне, у них очень развито репродуктивное и акушерское направление в медицине. И ещё немцы внесли свою значительную лепту. Чем больше мы соберём данных о пациентках из разных уголков мира, тем проще нам делать выводы по коррекции лечения, оценке рисков и т.д.
– Общая база уже сейчас насчитывает приличный объём. Можно делать какие-то предварительные выводы о безопасности беременности после рака?
– На нашей последней онлайн-конференции мы представили свои результаты с проанализированными более чем 140 случаями наблюдений за женщинами с диагнозом «рак молочной железы», которые пролечившись в разные сроки, и после окончания лечения имели детей. По мнению европейских коллег – результаты весьма обнадёживающие. Потому что при правильном подходе, правильной оценке их статуса на момент решения о беременности, выживаемость таких женщин выше, чем у тех женщин, которые этой беременности не имели. Есть данные большого исследования, которое даёт такой результат – выживаемость родивших после излечивания от рака на 41% выше тех женщин, что излечили онкологическое заболевание, но не рожали.
– Потрясающе! Как это объясняет наука?
– Это обусловлено, вероятно, какими-то факторами, которые пока что мы сформулировать не можем. Есть теория, что плод, который развивается в утробе, вырабатывает определённые антитела, антигены, которые вступают в борьбу с возможными опухолевыми клетками, не давая им развиваться дальше. Но это теория эмпирическая, доказать её механически-инструментарно мы не можем, это только наши предположения.
– Рано или поздно учёные сумеют всё научно обосновать. А как сегодня в Онкоцентре Блохина помогают женщине, перенесшей онкологическое заболевание, которая хочет иметь ребёнка?
– Как раз для помощи таким женщинам мы и открыли приём в консультативном кабинете нашей поликлиники. Эти консультации направлены на то, чтобы женщины осознанно, вместе с врачом, принимали решение о возможной беременности. Взвесим все за и против, оценив риски беременности женщины, перенесшей онкологическое заболевание. Потому что, конечно, есть определённые группы и стадии, при которых нужно подождать кому-то 2,5, а кому-то 5 лет после лечения. При 4 стадии болезни и активной фазе лечения беременность противопоказана. Возможно, женщина принимает определённые препараты, которые токсичны для плода и зачатие невозможно в этот период. Либо у женщины снижен репродуктивный потенциал в результате гибели части половых клеток, способных к зачатию. Эти нюансы мы обсуждаем совместно с репродуктологами.
– Можно ли как-то превентивно помочь женщине сохранить способность к рождению детей в будущем?
– Не только можно, но и нужно. Особенно если пациентка молодого возраста и не имеет на момент постановки диагноза детей. Задача онколога – информировать пациентку о возможной потере детородной функции или частичном снижении так называемого овариального резерва в результате планируемого лечения. Если для женщины этот вопрос актуален, необходимо обсудить возможность забора яйцеклеток или овариальной ткани для заморозки и хранения. На это требуется время от 5 до 14 дней в зависимости от дня менструального цикла, поэтому информацию женщина должна получить как можно раньше. При первом обращении в клинику.
– А женщинам с потерянной детородной функцией?
– Помогаем. Даже тем женщинам, что не имеют яйцеклеток. Если менструальная функция есть, а овариальный резерв уже израсходован, потому что женщина получала химиотерапию, которая в своё время являлась гонадотоксичной, т.е. токсичной для яичников. Можно собрать у неё маленькие фолликулы и вырастить в пробирке целую яйцеклетку, из которой впоследствии получится эмбрион для вынашивания суррогатной матерью, но это уже совсем другая история.
– Коротко резюмируем – какие именно ситуации требуют консультации в Онкоцентре?
– Когда женщина в ремиссии и планирует родить ребенка. Когда рак диагностируется на фоне уже существующей беременности или во время лактации. В этом вопросе наш Онкоцентр является экспертным учреждением в России. И когда женщина не имеет детей, планирует в дальнейшем родить ребенка и только приступает к лечению, например, химиотерапии. В этом случае мы обсуждаем возможности сохранения репродукции. Подбираем методы совместно с репродуктологом.
– В консультационном кабинете вы только планируете возможность забеременеть, или ещё и сопровождаете пациентку после наступления беременности?
– Да, мы спланируем беременность, чтобы она была безопасной, а также займёмся динамическим наблюдением и поддержкой весь период беременности совместно с акушерами. Мы со своей стороны «контролируем болезнь», подбирая безопасные для плода методы обследования.
– Что женщине необходимо иметь с собой, как работает кабинет и где записаться?
– С собой – весь комплект документов, включающий в себя заключение о проведённом лечении, все имеющиеся обследования и анализы. Приём веду я. Он платный, пока что такие консультации не входят в разряд оплачиваемых фондом ОМС. Записаться можно по телефону горячей линии 8-499-444-24-24, или в регистратуре. Кабинет N 317 в научно-консультативном центре, или поликлинике, как его чаще называют, работает с 9 до 12 по четвергам. Записываясь так и скажите: «Мне на консультацию к доктору Пароконной в 317-й».
– Что-то ободряющее в финале нашего разговора скажете нашим пациенткам?
– Женщины с онкологическим статусом должны знать – при ряде стадий, при определённых онкологических заболеваниях беременность после лечения возможна и безопасна. Но зачатие нужно обязательно согласовывать с онкологом. И конечное, желаю нашим женщинам здоровья и любви. Есть латинское выражение: Cras melius fore – завтра будет лучше. В это надо верить и все получится. А мы вам поможем!
