Алексей Калинин: «Возраст не является для нас противопоказанием»

87-летняя уроженка Иркутска Прасковья Костенкова считает подмосковную Коломну родной. Обосновалась в ней в 1974-м вместе с мужем-военным, вышедшим в отставку. А до того пришлось и по гарнизонам помотаться, и поработать, кем придётся – бухгалтером, воспитателем детского сада, поваром. Супруги вырастили сына и дочь. Сейчас Прасковья Ивановна может похвастаться тремя внуками и пятью правнуками – все мальчишки.

На здоровье никогда не жаловалась, в свои 87 отличается ясным, живым умом и чувством юмора. Энергии, обаяния и жизнелюбия – как у девчонки. В октябре 2020-го на ногах перенесла коронавирусную инфекцию, только два дня, когда температура была под сорок, полежала в постели. – Как мужа похоронила ещё два десятка лет назад – дала себе команду: «болеть нельзя», – говорит Прасковья Ивановна. Она и в самом деле не болела. Поэтому в заключение гастроскопии «рак желудка» не поверила. Районные онкологи, оценив возраст пациентки, сразу отправили в Блохина – может быть, там возьмутся, хотя вряд ли.

Обследование в поликлинике Онкоцентра подтвердило злокачественную опухоль желудка, а также правой половины толстой кишки, т.е. помимо рака желудка у Прасковьи Ивановны был ещё рак восходящей ободочной кишки. Обнаружилось и опухолевое образование правового яичника. Похоже на метастаз, – подумали врачи, – ведь яичники часто становятся мишенью при онкологическом процессе, локализующемся в желудке.

Междисциплинарный консилиум с участием химиотерапевтов, радиотерапевтов, рентгенологов, морфологов, реаниматологов, анестезиологов, кардиологов, гинекологов, т.к. у пациентки поражён яичник, выработал лечебно-диагностическую тактику – на первом этапе выполнить диагностическую лапароскопию, взять дополнительный анализ – смыв с брюшины и с диагностической целью выполнить овариоэктомию, или удаление яичников. В случае метастатического поражения яичников из первичного очага в желудке лечение началось бы с химиотерапии. Но патоморфологический анализ удалённых яичников показал, что опухоль была доброкачественной, а опухоль в желудке и кишечнике – на начальной стадии. Потому было решено провести хирургическое лечение. Неужели преклонный возраст пациентки нисколько не смутил хирургов?

– Имея дело со старшей категорией пациентов (прим.ред. – свыше 75 лет), мы не смотрим на календарный возраст, – комментирует врач-онколог отделения абдоминальной онкологии, к.м.н. Василий Шаленков. – С помощью нашей кардиологической службы, наших анестезиологов и реаниматологов прежде всего мы оцениваем физическое состояние, резервы организма. У пациентки были хорошие резервы, так что достаточно большой объём операционного вмешательства – удаление части желудка и правой половины толстой кишки, для неё был вполне переносим.

Операцию в объёме дистальной субтотальной резекции желудка и одномоментной правосторонней гемиколэктомии (удаление части желудка и правой половины толстой кишки) выполнил старший научный сотрудник отделения абдоминальной онкологии, к.м.н. Алексей Калинин. Сложное оперативное вмешательство завершилось реконструктивным этапом, который обеспечивает восстановление непрерывности пищеварительного тракта. Хирург формирует соустье – соединение верхней части желудка с начальными отделами тонкой кишки после того, как убрали часть желудка. А также второе соустье – соединение тонкой и толстой кишки после того, как убрали часть кишечника.

Но успешно сделанная операция в этом случае – только полдела. – Для возрастной группы пациентов важно преодолеть послеоперационный период, – акцентирует доктор Шаленков. – Здесь необходим тщательный контроль. Совместно с нашими кардиологами, реаниматологами мы тщательно контролировали все параметры её состояния. Мы мониторили сколько жидкости ввели в организм, сколько выделено с мочой и отделяемым по дренажам, проверяли показатели крови, работу сердца и других органов, поэтому и в условиях реанимации и уже в отделении – контроль и ещё раз контроль!

Кстати, уже в отделении, на 6-е сутки после операции, врачи зафиксировали у Прасковьи Ивановны нарушение сердечного ритма, которое потребовало на несколько часов вернуть её в реанимацию, где ритм был успешно восстановлен. Вот потому-то в хирургических отделениях и сложилась практика опасаться возрастных пациентов. Не в каждом медучреждении есть возможность быстро реагировать на такие изменения. Этот эпизод, оставь его без внимания, мог дестабилизировать ситуацию и повредить здоровью пожилого человека.
Послеоперационное морфологическое исследование удалённых опухолей показало 1 стадию рака толстой кишки и 2-ю стадию рака желудка, в краях резекции опухолевых клеток не обнаружено. Правильная, слаженная работа хирургов, анестезиологов, реаниматологов, кардиологов медицинских сестер дала отличный результат – на 5-е сутки после операции Прасковья Ивановна уже активно ходила по отделению, самостоятельно питалась. Все физиологические процессы пришли в норму, что позволило ей на 11-е сутки выписаться в удовлетворительном состоянии.

– Прогноз у пациентки хороший, – заверяет Василий Шаленков. – Морфологический подтип её опухоли говорит о том, что вероятность возврата болезни невысокая. Большую роль здесь играет и стадия процесса, от неё зависит необходимость какого-то дополнительного лечения. После обсуждения с заведующим химиотерапевтическим отделением, д.м.н., профессором Алексеем Трякиным, было принято решение о простом наблюдении – необходимости в дополнительном химиотерапевтическом лечении нет.

– В отделении абдоминальной хирургии мне очень понравилось, – рассказывает Прасковья Ивановна, – всё чётко и оперативно. Врачи – очень грамотные, медсёстры как уточки плавают – такие тихие, нежные. Забота и внимание здесь – исключительные!

Сейчас, после операции, Прасковья Ивановна чувствует небольшую слабость, аппетит не очень, но уже заказала снохе в день выписки приготовить ей сёмгу с овощами на пару. Показывая полпальца, спрашивает врача: «А вот такой кусочек селёдки можно?» Потом – треть пальца: «А вот такой? Эх, целых полгода без селёдки!» Строит планы – с наступлением весны на дачу, заниматься цветами, а ещё к родственникам в Крым. Прасковья Ивановна очень любит море, уплывает далеко, готова хоть целый день из воды не вылезать. Скорей бы лето!
– Раньше бытовало такое мнение, что рак у старшей группы пациентов протекает в более замедленном варианте, – резюмирует Василий Шаленков. – Дескать, главное выдержать операцию. Но последние данные показали – это не так, всё зависит от морфологического подтипа. Беда в том, что в большинстве случаев пациенты старшей возрастной группы пугают хирургов и реаниматологов.

– Считается, что организм пожилого человека, это такая сбалансированная система, которая не терпит вмешательств, – продолжает доктор Шаленков. – Нередки случаи, когда к врачу пациенты приходят на своих ногах, а после операции превращаются в лежачих. Такое мнение отпугивает хирургов. Оперировать людей из старшей возрастной группы они не хотят. В некоторых медицинских учреждениях отказ звучит даже не от хирургов, а от реанимационной службы.

– Лечение пациентов пожилого возраста, как в целом и всех пациентов, должно проводиться одной командой – совместно с анестезиологами, реаниматологами, кардиологами, реабилитологами и, конечно, согласно принципам доказательной медицины – основываясь на результатах крупных исследований, – поясняет Алексей Калинин. – Это позволяет лечить пациентов максимально эффективно. Конечно, препятствием к оперативному вмешательству могут стать конкретные объективные причины – заболевания, на основании которых мы можем посчитать, что пациент не перенесет операцию и послеоперационный период. Но пресловутый календарный возраст как таковой для нас противопоказанием не является.